9 августа 1866 года ротный писарь Шабунин был приговорен к смертной казни через расстреляние. Ротный командир застал писаря в нетрезвом виде и велел высечь розгами, за это в ответ получил такой сильный удар, что из носа потекла кровь.
«Как я понял причину его поступка, — рассказывает Толстой в письме к Бирюкову, — она была в том, что ротный командир, человек всегда внешне спокойный, в продолжение нескольких месяцев своим тихим, ровным голосом, требующим беспрекословного повиновения и повторения тех работ, которые писарь считал правильно исполненными, довел его до последней степени раздражения. Сущность дела, как я понял его тогда, была в том, что, кроме служебных отношений, между этими людьми установились очень тяжелые отношения человека к человеку — отношения взаимной ненависти. Ротный командир ... ненавидел своего подчиненного и, пользуясь своим положением, находил удовольствие быть всегда недовольным всем, что бы ни сделал писарь, и заставлять его переделывать по нескольку раз то, что писарь считал безукоризненно хорошо сделанным. Писарь же, с своей стороны, ненавидел ротного ... за то, что он оскорбляет его, не признавая за ним знания его писарского дела, и, главное, за его спокойствие, и за неприступность его положения. И ненависть эта, не находя себе исхода, все больше и больше с каждым новым упреком разгоралась. И когда она дошла до высокой степени, она разразилась самым для него же самого неожиданным образом».
На суде Лев Николаевич выступал защитником писаря, после приговора написал письмо военному министру с просьбой ходатайствовать перед царем о помиловании Шабунина. Толстой в своем письме упустил указать какого полка был писарь. Министр придрался к этой оплошности и сказал, что невозможно просить государя, не указав, какого полка был осужденный. Лев Николаевич поторопился ответить, но в те времена скорость исполнения приговоров была быстрее скорости писем.
На суде Лев Николаевич выступал защитником писаря, после приговора написал письмо военному министру с просьбой ходатайствовать перед царем о помиловании Шабунина. Толстой в своем письме упустил указать какого полка был писарь. Министр придрался к этой оплошности и сказал, что невозможно просить государя, не указав, какого полка был осужденный. Лев Николаевич поторопился ответить, но в те времена скорость исполнения приговоров была быстрее скорости писем.
 |
| Могила Шабунина близ деревни Ясенки |
В деле писаря Толстой столкнулся с той дикой, страшной, беспощадной силой, которую представляло собою государство, основанное на насилии.
No comments:
Post a Comment